Хотите бред почитать? Я писала два года назад. Ну читайте... По главе буду выкладывать, у меня оно пока не окончено, буду по главе выкладывать, все сразу форум не дает выложить...

Для читателей.

Я не училась в школе Рада, куда попали две мои главный героини, но я присутствовала при всем, что с ними происходило. Я невидимкой незримо стояла рядом с ними, повторяла каждый их шаг, читала их мысли и была их тенью, вторым я, хотя они и не знали об этом. Но я люблю их продолжу любить, даже если они будут уходить все дальше и дальше, отдаляясь от меня и делаясь другими.
Посвящается Пестролапке,  с которой мы вместе писали книгу, выпихивая друг друга с компьютерного стула и отбирая клавиатуру. А также моей семье, которая очень помогла и вдохновила на многие идеи.
В книге во многом используется вера, бог, рай и ад. Я бы даже сказала, что во многом книга завязана на этом. Так, что тем, кто в бога не верит, а, если поточнее выразиться, отрицает и не любит веру в бога, лучше эту книгу в руки не брать.

Глава 1

«МАГИЯ ДЛЯ ЗОМБЕЙ И ПИСЬМА, ПИСЬМА, ПИСЬМА...»

«Здрасте, волшебника
вызывали? Да? Ну, тогда вот
он я, принимайте груз»

- Ну, вот и оставайся со своим: «Я тоже так считаю» - плача, крикнула Мила маме, потом хлопнула дверью  и выбежала из кухни в коридор затем, хлопнув второй дверью, в гостиную. В гостиной она замешкалась, соображая куда пойти: наверх, в свою комнату; в комнату сестры Оксаны, где уж ее точно не будут искать; в ванную, запершись на замок; или темную библиотеку, пахнущую давней пылью и книгами... Все дело в том, что Мила жила в коттедже и комнат у них было много, одних кладовок две!
  Девушка взбежала по лестнице, натренированным движением открыла калитку в лестничном пролете, построенную от домашних собак, свободно бегающих по дому и сующих свои мокрые носы, туда, куда не надо. Например, на второй этаж дома, где по «плану», которые обусловили родители, не должно быть шерсти. Ее хватало на первом. Потом Милана Санкт в слезах бросилась на кровать в своей, в вчера в кое веки прибранной комнате и не заплакала - зарыдала. Горько, тихо и безнадежно – сил уже не было рыдать в полный голос. Целый день родителей не было и она рыдала, был только семнадцатилетний оболтус брат, надоевший со своими не смешными шутками и футболом. Обычно Мила радовалась, что родителей дома нет: можно поболтать по телефону час, полтора или пойти к своей лучшей подруге – Нике...
  Милана бессильно зарыдала, упомянув про себя Нику. «Ведь дело то в ней! Ей родители запретили гулять и вообще пригрозили отправить в деревню на все лето! А наказание не только для Вероники, наказали одновременно и ее – Милу. Целый день она шлялась по квартире в депрессии, переругивалась с братом, а потом пришла мама и вместо утешения получила «я тоже так бы поступила, я тоже так считаю» И что же нам теперь делать?» - вот такие мысли и роились в голове Милы Санкт. Она плакала очень долго. Потом рыдания на втором этаже сельского дома начали стихать, превращаясь во всхлипы. Потом Мила и вовсе уснула.

***
 
«Ночь, улица, фонарь, аптека... – Нет, это уже из Блока!» - Подумала девушка, сидя на подоконнике.– «Лучше так: Ночь, улица, звезды и снег... тьфу, какой снег – лето же, ... да ладно, пусть будет и снег. Ночь улица звезды и снег! деревья шумят под окном. Нам надо совершить побег, Ведь должен быть смысл во всем». – На этом бреду творческий талант у Милы иссяк. Чтобы не плакать все время, Мила принялась писать стихи. Почему–то среди ночи. Милана вообще была ночная девушка. На летние каникулы она перешла на «вечерний» режим, что было весьма неудобно, имея такую подругу, как Ника. Ее родители заставляли ее приходить домой в шесть часов вечера, в то время как Милу отпускали до девяти. Разница конечно маленькая, но существенная до двух подруг. Соответственно, чтобы быть  друг другом больше, Вероника и Милана встречались рано -  в девять утра и расставались рано – в шесть вечера. А суть «Миланиного» вечернего режима была в том, что вставала она в двенадцать дня, а ложилась в два тридцать ночи.
Мила потянулась, горестно вздохнула и подумала: «Вот бы если родители Ники изменили свое решение, я ведь так этого хочу»! И действительно, Мила хотела этого, хотела этого всей душой, всем своим я.
Девушка свернулась клубочком на широченном белом подоконнике. Пока она сидела, сочиняя стихи, за окном пошел дождь. Его капли скользили по стеклу и оставляли на нем тонкий водяной след. Мила провела пальцем по стеклу, там, где пробежала очередная капля. Сухо, никаких следов воды. «А ты что хотела, клуша, ты  внутри, а дождь снаружи!» - поучающее сказал ей внутренний голос. «А ты то откуда знаешь?» - спросила его Мила – «Это ты внутри, а я снаружи» - и внутренне рассмеялась непонятно чему.
Мила посмотрела на то место, где недавно был след от капли. Ничего, только ее палец до сих пор лежит на стекле, не очень длинный, с неправильной формы немного ногтем, покрытым прозрачным лаком. Дальше запястье: отнюдь не тонкое, крепкое, с розовым плетеным браслетом, который Мила носила не снимая  и черным манжетам водолазки, с рукавом «фонариком». Милана всмотрелась в свое отражение на стекле: странноватая на первый взгляд,  девушка лет четырнадцати с карими глазами, свернувшаяся в калачик. Одета в черную водолазку-блузку и  в черные узкие джинсы. Самое странное – это волосы – голубые с белым, в беспорядочной намешанности этих двух цветов, расчесанные на боковой пробор.
Санкт потянулась, вспрыгнула с подоконника и зашлепала босыми пятками на кухню. Свет в доме был выключен – ночь же! Приходилось пробираться по дому на ощупь. Открыв холодильник, Мила выудила оттуда банан и, очистив,  съела. Потом взяла из кастрюли две вареные картошки, подготовленных на утренний салат Оливье и удалилась спать.

***

- А! летучие мыши! – в панике прокричала Мила, войдя в комнату и увидев летучую мышь, стремительно спикировавшую на нее.
Летучая мышь уселась на голову беснующей, кричащей и размахивающей руками Милане, чуть посидела, явно впитывая ее страх и... превратилась в письмо в коричневом конверте, упавшее на пол под Милиными ногами.
Мила с удивлением посмотрела на письмо, упавшее к ее ногам и отметила про себя, что надо ей попить успокоительное, чтобы ложилась спать нормально и не мерещились летучие мыши всякие, давно ей мама об этом говорила, а она хмыкала: «да, зачем? Я и так спокойная». Подняв письмо, она вскрыла его и с недоверием прочитала, облизнув потом в недоумении губы:

«Уважаемая  Санкт Милана Сергеевна,
Мы только что узнали, что вы применяете «зомбирующую» магию на расстоянии». Просим вас больше не применять ее в мире людей это может сказаться и неприятно повлиять на ход развития истории и их судеб, что не приветствуется «Волшебнадзор коллегией по людскому правосудию». Если же вы еще раз примените ее там, не пройдя хотя бы полугодового обучения в «Российской АМИ» у вас принудительно отнимут вашу магию»
             Искренне ваша, Корнефлекса Вешана,
                         секретарь зам директора по           
                     вопросам учащихся в магических         
                       школах коллегии Волшебнадзор                       
                         людскому правосудию.»

Мила еще раз прочитала письмо, подумала и сделала вывод, что кто-нибудь из школы днем подбросил это письмо, как розыгрыш, и она его и не заметила, а только сейчас, ночью, увидела. Небрежно скомкав, для наилучшего умещения письма в кармане, Мила прямо в одежде, сняв только брюки, плюхнулась на кровать.

***

Ника лежала на кровати и читала книгу Дмитрия Емца «Мефодий Буслаев и Третий всадник мрака» Книжка была уже много раз перечитанной, но самой любимой из всек книг серии «Мефодия Буслаева» Эта серия книг – фэнтази, про мальчика, имеющего неограниченные силы.
Вот и Вероника Ильина размечталась «Вот бы и у меня была Магия!» - подумала она. «Я бы, я бы могла, например,  летать, перемещаться в пространстве... как  Меф!»
Веронику часто посещали такие фантазии, это была ее одна из многих маленьких, но, увы, не выполнимых мечт.
Ника загрустила. «Вот никогда у меня не будет магии, а я бы не удивилась, если бы была. И вообще, почему родители такие злые – не отпускают гулять, я же здесь со скуки умру? Хотя ясно почему – наказали...» - со вздохом подумала Ильина. Вчера она долго плакала на эту тему, спасали лишь долгие разговоры по телефону, которые заменяли Нике общение в живую. Час или два она говорили с Милой.
Ника вышла из комнаты, не имевшую дверь, а только арочный проход, в коридор. В коридоре она направилась в другую комнату, к компьютеру, по дороге посмотрев на себя в зеркало, висевшее на стене: Зелено-серые глаза, всегда радостная улыбка на лице, длинные русые со здоровым золотистым блеском волосы по пояс,  даже ниже, собранные в два высоких хвоста; одета во все черное. «Ничего особенного, а этот черный цвет – как на похоронах, но я же его люблю» - недовольно буркнула  Ника, направляясь в комнату.

***

Нике снился сон. Какой то бредовый сон. Сон о том, как она заснула, и ей приснился сон о сне, в котором она заснула, и ей приснился сон... Одним словом – бред.
Она спала на втором этаже двухъярусной кровати, как вдруг, что-то задело ей лицо. Ника во сне отмахнулась и «что-то» затихло, потом, вновь спикировав Никалетту, как она себя называла. Девушка проснулась, села на кровати. Всмотрелась в темноту, убрала со лба волосы, как вдруг... тяжелый том войны и мира, который читала ее сестра, повторяя Вероникино движение руки, взмыл в воздух и лег обратно на стол. Ника протерла глаза и «война и мир» тоже энергично пошевелилась на столе, делая то же, что и ее рука.
Ника плавно, ради эксперимента провела рукой вертикально вверх и зачем-то резко сжала кисть в кулак и прокрутила ее. Толстый том неуклюже поднялся метра на два и завис в воздухе.
- Бли-ин,  - шепотом прошептала Ника, разделяя мучное лакомство две части и водя рукой вправо и влево. То же делала «Война и мир»: летала влево, и вправо, и влево, а когда Никалетта посмотрела случайно глазами вниз, полетела на пол.
- Блин, я, оказывается, могу заставлять летать предметы, и не только рукой показывая направления, но и глазами. – Удивленно сказала Ника и  на радостях захлопала в ладоши... Лучше бы она этого не делала, потому, что стол начал сталкиваться и отпрыгивать от шкафа, и так много раз, электронное пианино с остервенением билось о стену (хорошо, хоть стена не двигалась), в комнате все предметы вообразили себя Никиными ладонями и хлопали, хлопались, друг о дружку.
Девушка в испуге прекратила хлопать, и осторожно, избегая всплеска эмоций, начала убираться в комнате, указывая пальцем на предмет и по воздуху перенося его на нужное место. Даже с опрокинувшимся шкафом Ника нашла общий язык. Все дружили и хэловались деревянными мебельными руками. Тихо рождался розовато-персиковый, с синеватой шевелюрой ночи на голове, буйный и капризный, явно не желающий так скоро уходить, потому что ленившийся завтра рождаться вновь, высунув на половину свой солнечный язык, рассвет.

***

Милана проснулась истошного звонка Ники в восемь утра:
«Хочешь новость?»
«хочу» - осторожно ответили Мила.
«Мне разрешают гулять и встречаться с тобой!!!» - радостно прокричала Ника прямо в трубку, ну, поскольку это был телефон, по-русски: прямо в ухо. «Они сегодня заявили: «мы передумали, ты можешь гулять» представляешь, внезапно, ни с того, ни с сего!» - восторгалась Вероника.
«Чего это они так?» - недоверчиво спросила Мила, и действительно, у Ники были строгие родители.
«Да, не знаю... Они, как зомби говорили...»  - рассеянно продолжала Подруга. От ее вчерашнего плохого настроения и след простыл. Но между тем, за ее простыми словами таился какой-то подвох.
Услышав эти слова Мила задумалась. Ей что-то это напоминает. Только вот что? А, письмо, что-то про магию... У нее есть какая-то магия, только вот... вот... Мила не могла вспомнить. 
- Как зомби...– вспомнила девушка вслух про поведения родителей Ники.   
«Что-что?» - переспросила Ника.
«ничего-ничего, давай потом поговорим, мне просто сейчас надо кое-что сделать» - сказала Мила.
«Ну ладно, я потом перезвоню. Я просто встретиться хотела и кое-что важное сказать». - Протянула, расстроено Ника. – «Пока
Не дожидаясь, пока подруга положит трубку, Мила нажала кнопку «с» на мобильнике полезла в карман,  раскрыла свиток полностью:
«Дорогая Санкт Милана Дмитриевна.... только что узнали, что.... зомбирующую магию на.... повлиять на ход развития истории и их судеб....  – мелькали отрывки у нее в голове «А! вот оно» - спохватилась девушка: Зомбирующая магия... развитие их судеб.
Мила задумалась. Если, она действительно обладает зомбирующей магией... «нет, так быть не может...!» Мила верила и не верила этому. Она все жизнь мечтала обладать магией и тут... письмо; родители подруги живущей в часе езды от нее, и сказавшие чужим голосом как зомби именно то, что хотела вчера Мила. Финалом послужило еще одно письмо, влетевшее в окно в виде белого голубя, потом превратившееся в серебристый конверт через который просвечивал  какой - то мудреный герб с буквой «Р», в виде трубы. Мила ахнула и вскрыла письмо:

«Дорогая Милана Санкт,
Мне стало известно, что в вас есть высшие способности. Приглашаю вас в школу обучения светлых и темных ангелов, ариусов и  демонов – tercero despues de dios – третьих после Бога – Рада. Уведомляю вас, что в 00.00.00. завтра, к вам прилетит ваш будущий однокурсник, для провождения вас с вашу магическую школу, где вы будете учиться семь лет. Будьте готовы к этому времени. Полет займет время до рассвета, т.е. приблизительно шесть часов и будет происходить над океаном. Просим вас заранее приготовить и одеть к полету теплые вещи. В случае отказа вас лишают магического дара и стирают память.
                                              Элеолита Мировая,
                                              глава школы «Рада»

Мила вздохнула, и начала собирать вещи. Это было довольно сложно, так, как вещи ее обитали по разным уголкам всего дома, и их еще надо было приводить в товарный вид.
«стирать, гладить, сушить... брр... ненавижу» - приговаривала Санкт на ходу.

***

Ника мирно сидела в своей комнате. И занималась весьма интересным делом. Родителей дома не было. И Ника развлекалась тем, что по воздуху поднимала таксу, живущую на этаж ниже, и болтала ее в воздухе. Бедное животное скулило и завывало. Когда же девушке надоели ее вопли, она бросила таксу на произвол судьбы и  отправилась на кухню, где, все тем же посредством магии,  открывала холодильник, доставала, ну не доставала, а заставляла лететь к  ней по воздуху колбасу. Нож сам резал ее и клал на сковородку, повинуясь взгляду и рукам Ники. Также нож разбивал яйца на сковороду, а ложка мешала получившуюся смесь, в которой после пять минут жарки, начал угадываться отличный омлет. Съев этот омлет, Ника принялась читать, взглядом листая страницы, ну в крайне случае делая повелительное движение пальцем, когда книга упрямилась.
В окно залетел голубь. Приземлился на кровать Ники, собственно рядом с самой хозяйкой этого предмета мебели. Ника хотела погладить птицу, как вдруг она превратилась в конверт с письмом. Конверт был серебряный, с красивым гербом. Никалетта вскрыла его и прочитала.

Дорогая Ар Вероника,
Мне стало известно, что в вас есть способности. Приглашаю вас в школу обучения светлых и темных ангелов, архангелов и  демонов – tercero despues de dios – третьих после Бога – Рада. Уведомляю вас, что в 00.00.00. сего дня к вам прилетит ваш будущий однокурсник, для провождения вас с вашу магическую школу, где вы будете учиться семь лет. Будьте готовы к этому времени. Полет займет время до рассвета, т.е. приблизительно шесть часов и будет происходить над океаном. Просим вас заранее приготовить и одеть к полету теплые вещи. В случае отказа вас лишают магического дара и стирают память.
           Элеолита Мировая,
глава школы «Рада»

«Ну уж нет, я не хочу, чтоб у меня отобрали мой дар и стерли воспоминания о нем» - подумала Ника, прочитав письмо и взглянув на часы. «Восемнадцать тридцать» - сказала сама себе Вероника и начала собираться. Она даже не подумала о родителях.
За окном занимался вечер, но при свете заката можно было увидеть на втором этаже в окне дома 1, четырнадцатилетнюю девушку, вокруг которой летали предметы и, складываясь на лету, ложились в большой синий чемодан. Сама же девушка как-то странно шевелила пальцами и размахивала руками. Необычный день продолжался.